В широкой кастрюле я заканчивалпечь лепешки. С перевала поползла туча и,
упершись в отвесную стену горы, пролилась дождем. Перевал очистился, и
показалось низкое солнце, которое осветило наши палатки, гору и дождь. И тут
загорелась радуга. Удивительно яркая...
Камень – сказал шеф. Раздался
характерный стук летящего «чемодана». – Пропускаю – заорал я, поднимая левую
ногу. Камень блеснул мимо между ледорубом и правой ногой и скрылся. На перевале
небыло ни тура, ни записки. Внизу пастухи сообщили название реки, и мы поняли,
что в тумане вместо главного хребта перевалили через отрог и оказались в долине
реки Аданге
Молниисверкали
почти друг за другом, а гром, кажется, не смолкал вовсе. На вершине стоял
памятник с молниеотводом, и все садило в него. Я повернулся и нащупал ледоруб.
В палатке, металл!Схватил ледоруб и, не
одеваясь, выскочил под дождь. Все сверкало. Отставив ледоруб в метрах 20 от
палатки,попытался влезть обратно, но
вход оказался завязанным. Я же как-то вылез...
Купальской ночью довелось нам и на озере побывать, а возвращаясь в предрассветных сумерках совершенно неожиданно увидели на большой лесной поляне у болотца, пару серых цапель – фотика с собой не было, но в памяти остался их танец и полёт прекрасных серебристых птиц с широким размахом крыльев и бесстрашным стремлением ввысь...
Неожиданно
ведущий остановился, группа подтянулась и стала рассматривать отпечаток
огромной лапы 40 на 50 сантиметров, которая пересекала следы только что
прошедшей группы. – Так это ж мишка – сказал Иван Степанович – Здоровая зверюга
– продолжал он. - Мишка, мишенька – заговорили девушки. – Медведь – уточнил
Володя - килограмм на 200. - Так это ж прошло минут 15, может и меньше. Голодный…
- раздались голоса. Группа сжалась, и мы стали оглядываться, всматриваясь за
деревья и кусты...
В широкой кастрюле я заканчивал печь лепешки. С перевала поползла туча и,
упершись в отвесную стену горы, пролилась дождем. Перевал очистился, и
показалось низкое солнце, которое осветило наши палатки, гору и дождь. И тут
загорелась радуга. Удивительно яркая...
Камень – сказал шеф. Раздался
характерный стук летящего «чемодана». – Пропускаю – заорал я, поднимая левую
ногу. Камень блеснул мимо между ледорубом и правой ногой и скрылся. На перевале
небыло ни тура, ни записки. Внизу пастухи сообщили название реки, и мы поняли,
что в тумане вместо главного хребта перевалили через отрог и оказались в долине
реки Аданге
Молнии сверкали
почти друг за другом, а гром, кажется, не смолкал вовсе. На вершине стоял
памятник с молниеотводом, и все садило в него. Я повернулся и нащупал ледоруб.
В палатке, металл! Схватил ледоруб и, не
одеваясь, выскочил под дождь. Все сверкало. Отставив ледоруб в метрах 20 от
палатки, попытался влезть обратно, но
вход оказался завязанным. Я же как-то вылез...
Купальской ночью довелось нам и на озере побывать, а возвращаясь в предрассветных сумерках совершенно неожиданно увидели на большой лесной поляне у болотца, пару серых цапель – фотика с собой не было, но в памяти остался их танец и полёт прекрасных серебристых птиц с широким размахом крыльев и бесстрашным стремлением ввысь...
Неожиданно
ведущий остановился, группа подтянулась и стала рассматривать отпечаток
огромной лапы 40 на 50 сантиметров, которая пересекала следы только что
прошедшей группы. – Так это ж мишка – сказал Иван Степанович – Здоровая зверюга
– продолжал он. - Мишка, мишенька – заговорили девушки. – Медведь – уточнил
Володя - килограмм на 200. - Так это ж прошло минут 15, может и меньше. Голодный…
- раздались голоса. Группа сжалась, и мы стали оглядываться, всматриваясь за
деревья и кусты...